Памяти моей, матери-друга
ЛЮСЬЕНУ
ФЕВРУ
вместо посвящения
Если
эта книга когда-нибудь выйдет в
свет, если она из простого
противоядия, в котором я среди
ужасных страданий и тревог,
личных и общественных, пытаюсь
найти немного душевного
спокойствия, превратится
когда-нибудь в настоящую книгу,
книгу для читателей — на ее титульном
листе, мой дорогой друг, будет
стоять другое, не Ваше имя. Вы
поймете, что это имя будет на
своем месте — единственное
упоминание, которое может
позволить себе нежность,
настолько глубокая и
священная, что ее словами не
высказать. Но могу ли я
примириться с тем, чтобы Ваше
имя появлялось здесь только
случайно, в каких-то ссылках?
Долгое время мы вместе
боролись за то, чтобы история
была более широкой и гуманной.
Теперь, когда я это пишу, общее
наше дело подвергается многим
опасностям. Не по нашей вине. Мы
— временно побежденные
несправедливой судьбой. Все же,
я уверен, настанет день, когда
наше сотрудничество сможет
полностью возобновиться, как в
прошлом, открыто и, как в
прошлом, свободно. А пока я со
своей стороны буду продолжать
его на этих страницах, где вес
полно Вами. Я постараюсь
сохранить присущий ему строй —
в глубине согласие, оживляемое
на поверхности поучительной
игрой наших дружеских споров.
Среди идей, которые я намерен
отстаивать, не одна идет прямо
от Вас. О многих других я и сам,
по совести, не знаю. Ваши они,
или мои, или же принадлежат нам
обоим. Надеюсь, что многое Вы
одобрите. Порой, возможно,
будете читать с удовольствием.
И все это свяжет нас еще крепче Фужер (Деп. Крез). 10 мая 1941. |