ГЛАВА XII.
Другие эмоции. Развитие альтруистических чувств а детские годы. Христианская надежда. Упокоение сердца в Боге и ожидание будущего блаженства.

Эстетическое чувство, рассмотренное нами в предыдущей главе, является одной из эмоций человеческого сердца. Но, разумеется, не меньше, а еще больше значения имеют для христианина многие другие эмоции - напр. чувства симпатии и антипатии, привязанности семейные, дружеские и национальные, чувство милосердия и жалости и т. д. И, конечно, все эти возвышенные чувства должны быть развиваемы в сердце христианина - по возможности, с самых юных лет.

Увы - этого, как раз, обычно и не бывает! К сожалению, во многих, иногда очень и очень хороших христианских семьях, жизнь поставлена так, что родители сознательно отстраняют от своих детей картины человеческой нужды, печали, тяжелых бедствий и испытаний. Такое чрезмерное оберегание детей от суровой действительности - конечно, приносит только отрицательные результаты. Дети, выросшие в тепличной, оторванной от жизни обстановке, вырастают изнеженными, избалованными и не приспособленными к жизни, а часто - и толстокожими эгоистами, привыкшими только требовать и получать, и не умеющими уступать, служить, быть полезными другим. Но жизнь жестоко ломает и иногда невыносимо-больно наказывает таких людей, и иногда уже ~ с юных лет, со школьного возраста. И поэтому-то, любя детей, нужно уже с детства закалять их. А главное: и пред глазами родителей, и пред глазами у их детей --должна быть всегда одна определенная христианская цель-чтобы дети, вырастая и развиваясь телесно., развивались и духовно: становились лучше, добрее, благочестивее, отзывчивее... А для этого нужно ставить пред детьми картины людской нужды и горя - и давать им возможность помочь. И тогда дети сами потянутся к добру и правде, ибо все чистое, доброе и светлое в особенности близко и родственно, неиспорченной детской душе.

Те эмоции, о которых говорили мы до сих пор, включая высшие из них - жалость и сострадание, - встречаются у всех людей. Переходя теперь к чувствованиям уже чисто-христианского типа, мы остановимся на чувстве христианской надежды. Христианскую надежду можно определить, как сердечное жизненное памятование христианина о Боге, неразрывно связанное суверенностью в Его Отеческой любви и помощи. Человек, имеющий в сердце такую надежду, везде и всегда чувствует себя под кровом Отчим, подобно тому, как везде и всегда в физическом мире над собою видит необъятный небесный свод. И поэтому, христианин, имеющий надежду на Бога, - никогда не придет в отчаяние, никогда не почувствует себя безнадежно одиноким. ,,Безвыходным" положение может казаться только неверующему; верующий же и надеющийся на Бога - знает Его близость к скорбящему человеческому сердцу, и у Него найдет и утешение, и ободрение, и помощь.

Но, конечно, венец и вершина христианской надежды - в будущем. Мы, христиане, знаем, что наш Символ веры, в котором собраны все основные истины христианства, оканчивается словами: „чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь'. (Слово „чаю" означает - ожидаю, и не только ожидаю, но и надеюсь, и желаю всем сердцем, чтобы это пришло поскорее). Итак, полное осуществление христианской светлой надежды - будет уже тогда, когда жизнь окончательно восторжествует над смертью, и Правда Божия - над мирскою неправдою. Тогда „все минется, одна правда останется", говорит русская поговорка. Тогда покрыто будет всякое горе страдальцев, ибо „отрет Господь всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже: ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее - прошло" (Апокал. XXI, 4). „И радость вечная будет над головою их" (Исаии XXXV, 10). Вот - вершина, венец и полное осуществление христианской надежды, и торжество тех, кто в земной жизни был гоним и притесняем и изгоняем - за правду Христову...