ПИСЬМА (65-90)

ї65

(С.Я.Красовицкому)

12/25 января 1988 г

Дорогой друг,

Спасибо за интересное письмо 28/ХII/8/1-1987/8 г. Также за очень интересную и прекрасно написанную статью о Богословии Революции. Копии статьи мы послали сразу в несколько церковных печатных органов. Постараюсь также сделать перевод на английский язык для не знающих русского.

Сохранение веры в русском народе, несмотря на многие годы гонений, производит большое впечатление на некоторых иностранцев и на наших эмигрантов, посещающий СССР. На некоторых молодых людей это впечатление таково, что имеет двойственное значение: с одной стороны как полезный пример, а с другой - некоторого "примиренчества" в отношении Патриархии. Это, конечно, может учитываться кем следует. Поэтому широкое распространение таких мыслей, как в Вашей статье, особенно важно. Одна такая энтузиастка дала мне читать книгу Димитрия Балашова "Великий Стол" (два тома). Читали ли Вы ее? Книга действительно замечательная по своей православной религиозности и здравой истории. Это глубоко церковное сочинение. Возможность ее издания не служит ли показателем ослабления безбожной цензуры?

Знакомы ли Вы с Балашовым? Судя по предисловию, он должен быть очень интересным и с церковной точки зрения "нашим" человеком.

<...>

Я не удивлюсь, если в отношении канонизаций для принадлежащих к Патриархии в какой-то мере вопрос может определяться поговоркой: И хочется, и колется, и маменька не велит. Те имена подвижников, которые Вы приводите, не могут вызывать возражений. Паисия Величковского наш Собор уже прославил, то же блаж. Ксению. Сомнение может вызывать Димитрий Донской: я никогда не слышал о народном почитании его как подвижника веры, хотя и известно было почитание им преп. Сергия. Не слышал и не читал о том, чтобы к нему молитвенно обращались, или служились ему панихиды в народе. Народный герой может не быть святым. Народный герой не обязательно святой.

Вопрос о праве Московской Патриархии совершать канонизации стоит в зависимости от вопроса об ее правомочности вообще. В сущности, канонизация в Православной Церкви не есть "производство", как у католиков, а утверждение и богослужебное осуществление почитания святых, уже существующего в сознании пастырей и паствы. Через это почитание и услышанные молитвы в чудесах мы познаем, что тот или иной подвижник прославлен Богом. Дело проще в отношении мучеников, почитание которых поэтому иногда совершалось чуть ли не сразу после их кончины.

Относительно трактовки Сергиан, мне кажется, нам надо было сообразоваться с переходом от иконоборчества к Православию. Однако, размышляя об этом вопросе, я не мог здесь найти исторического материала. Конечно, все облегчалось наличием Императора, который предназначил Св. Тарасия до созыва Собора. Если Вы имеете возможность найти материал о переходном времени, это было бы интересно.

В отношении к Москве со стороны Американской автокефалии и Парижа нет большой разницы. И те и другие не придают значения новомученикам. Если иначе к этому относятся монашки в Бусси, то на Рю Дарю у евлогиан по-прежнему служат только панихиды по св. Иоанне Кронштадтском и Царской Семье.

Я сейчас был занят редактированием примечаний к письмам Митрополита Антония, собрание которых печатается теперь в Джорданвилле. К сожалению, слишком поздно додумались до этого: мы имели бы больше писем, если бы принялись за это дело до Второй Вел. Войны. У меня этих писем штук тридцать на мое имя, но я стеснялся их печатать, потому что Митрополит слишком хвалил меня. Но Собор Епископов сказал мне этим не стесняться. К моим письмам прибавилось еще около сотни, представляющих интерес. Теперь я принимаюсь за другое поручение: к юбилейному Сборнику, издаваемому Св. Троицким монастырем, я должен приготовить статью о Церкви в России после революции. Это большая работа. Поскольку наш Синод уже хорошо ответил П. Пимену, я думаю, что моя статья была бы не так важна. Я поэтому не думаю отвлекаться. Хотел бы скорее исполнить заказ. Было бы обидно, если бы я умер, начав работу и не закончив. Поэтому хочу поторопиться.

Ответ нашего Синода Москве пошлет Вам моя дочка. У меня в квартире нет копировальной машины.

Мое здоровье понемногу поправляется после падения с лестницы и небольшого удара. Однако, трудно чувствовать себя крепким после 85 лет.

Господь да хранит Вас и Вашу семью.

Призываю на Вас Божие благословение и остаюсь искренно Ваш

с любовью во Христе

епископ Григорий.

(Н.П.Чурилову)

15/28 февраля 1988 г.

Дорогой Николай Павлович,

На днях отправил Вам письмо, а тем временем читал Вашу статью в Вече. Она мне очень понравилась, и я хочу Вам сообщить это и поблагодарить Вас за нее. Я был очень рад прочитать Вашу статью.

Одна из вещей, которые меня угнетают, это то, что не только в заявлениях Московской Патриархии, но и у наших зарубежных Преосвященных я не чувствую сознания народного греха в революции и понимания, что явление антихриста "на носу". Чувствую, что, указывая на это в свое время на наших Соборах, я ни в ком не почувствовал настоящего понимания. Сочувственный отклик встречаю только у своего московского корреспондента. Вы, видимо, это тоже чувствуете и сознаете, и потому особенно хочу поблагодарить Вас за Вашу статью в Вече.

Призываю на Вас Божие благословение. Храни Вас Господь.

епископ Григорий.

(Еп. Марку (Арндту))

18/31 марта 1988 г.

Ваше Преосвященство,

дорогой Преосвященнейший Владыко,

Простите, что с таким опозданием отвечаю на Ваше последнее письмо. По старости лет я стал медленным, а тут пришлось мне заняться довольно сложным трудом. У Владыки Лавра в последнюю минуту отказался писать человек, взявшийся написать Очерк истории Церкви в России после революции, и он взвалил это на меня. Никого другого у него не оказалось, чтобы писать историю этого периода.

Задача большая, и я бы не взялся, если бы не то, что частично материал у меня был под рукой. Но боюсь, чтобы не скиснуть до окончания работы. А я уже отчасти ослабел после мини-ударчика, а теперь еще злокачественного гриппа. Три раза в сутки высоко поднималась температура с ознобом, а затем падала. Это очень изнурительно и уже сильно понизило уровень моих сил. Боюсь, что даже на Пасху не в силах буду служить.

Когда теперь видишь ужасные послания Патриархии, то невольно сравниваешь их с выступлениями обновленцев, когда, пользуясь заключением Патриарха, они захватывали церковную администрацию.

Как нам трактовать ново-обновленчество Патриархии? Одному корреспонденту своему я высказал такую мысль: Патриархия идет очень далеко в нечестии. Поэтому мы уже давно с нею не имеем молитвенного общения. За границей это не трудно. А что делать в России? Я полагаю, что там могут подходить к вопросу так. За свои деяния Патриарх и другие подлежит суду, но некому создать этот суд, а потому паства не может отделиться и вынуждена ждать, пока что-то не изменится. Не было ли чего-то похожего перед VII Всел. Собором? Не дай Бог только нам тут разлиберальничать и приобщиться к греху Патриархии ради пущего тысячелетнего торжества. Может быть, чтобы оградить нас, Господь и попустил эти кощунственные, обновленческие выступления Пимена.

Особенно тревожат последние известия о появлении у Патриархии и про-иудейского экуменизма, подобного католическому нашего времени.

Боюсь, чтобы, отвращаясь от примера греков, не пересолили бы в отношении либерализма или самочиния.

Чем я сейчас занимаюсь? Я написал в начале письма. Боюсь, чтобы не свалиться раньше времени. Я написал пять глав, но еще много впереди.

Что касается поездки в Европу, то хотел бы, да не знаю, буду ли в силах. Кроме того, грошей у меня мало, а если еду, должен брать спутника, а это значит двойной расход.

У меня было немало греков, которые начали было перевоспитываться, но когда они столкнулись с богословием "не любви" Лос-Анжелосского Владыки и почувствовали, что их не хотят, - то соблазнились и побежали. Беда в том, что судебная процедура при принципиальном отвержении 102 пр. 6-го Всел. Собора для многих большой соблазн. Неудивительно, что Лос-Анжел. Владыка довел не такую уж малочисленную епархию до 2-х приходов и вообще до упадка. В Церкви нельзя управлять без любви, одними карами и судами. Мне его жаль.

А что касается Митр. Антония, то он был оптимист и, веря англиканским любезностям, думал, что они легко могут стать православными, а потому готов был ко всякому снисхождению, иначе же он был строг. В сущности, он положил начало антиэкуменизма в защиту веры в единственность Церкви.

Прошу Ваших св. молитв и остаюсь преданный Вам во Христе брат

епископ Григорий.

(С.Я.Красовицкому)

весна 1988 г.

Христос Воскресе,

Дорогой Друг,

Получение на днях Вашего письма 5/18 февраля было для меня пасхальным подарком, особенно поскольку я уже привык тревожиться, когда долго ничего от Вас не получаю. Впрочем, сейчас для этого меньше основания в связи с пресловутой перестройкой. Впрочем, три недели тому назад моя собственная активность ослабела вследствие какого-то злокачественного гриппа, при котором температура повышалась и падала три раза в день, подобно малярии, с ознобом и обильным потом. Потом все прошло, но успело меня все-таки ослабить. Недели три я не был способен ни для какой творческой работы. Мог только читать, ибо мне обыкновенно температура при этом не очень мешает.

Я уверен, что, как Вы пишете, явление мироточивой иконы связано с приближением последних времен, как и явление Казанской иконы не напрасно было перед наступлением Смутного Времени. Поэтому такое явление и радостно, и одновременно предупреждающее.

Наблюдая за развитием событий, думается мне, что мы чрезвычайно близки к развязке. То, что вы сообщаете относительно совещания духовенства под руководством безбожников и с участием иноверных - уже явление пред-антихристово.

Вчера от осведомленного греческого епископа слышал, что после сослужения Константинопольского Патриарха с Папой возмутились афонцы. Это было осенью, и об этом я знал. Было собрание всех афонских монастырей, и 13 из 20 решили прекратить поминовение Патриарха, которому послали остро поставленные вопросы. И вот, мой собеседник сообщил мне, что Патриарх определенно заявил, что возобновил общение с Римом. Теперь на Афоне на этих днях собираются представители монастырей для обсуждения отношений с Патриархом. Патриарх все старался замалчивать это решение, но афонцы его приперли к стенке, и он не мог отвертеться от прямого ответа. У греков это может вызвать большие пертурбации, ибо они легче глотают любые уступки протестантам, чем католикам.

Ваша речь мне очень понравилась. Конечно, не случайно у вас планируют празднование тысячелетия, исключая из него значение крещения, как начала жизни Церкви. Быть может, Ваша речь скрасила собрание и даст некоторую окраску для последующих собраний.

Проф. Поспеловский, по-видимому, человек образованный, но враждебный по отношению к нашей Зарубежной Церкви. В этом вопросе он показал односторонность и незнакомство с нашей литературой и нашими официальными органами печати (Церковные Ведомости до 1931 г., когда я принял должность Управляющего Синод. Канцелярией и при мне, с 1932 г., Церковная Жизнь).

Флоренский был, конечно, человек выдающийся. В богословии у него была странная смесь консерватизма с софианством, в сущности, зараженном гностицизмом. Он был предтечей Булгакова по этой линии, но богословски гораздо более образованным. Он все-таки был магистром богословия и профессор Мос. Дух. Академии, а Булгаков был только вольнодумец, особенно в области экклезиологии. В частности, он старался найти оправдание Иуде и одно время готов был перейти в католичество, будучи православным священником.

Не можете ли Вы написать короткую критику Бакунинского творчества для напечатания здесь?

Призываю на Вас Божие благословение и остаюсь искренно с любовию во Христе

епископ Григорий.

(Еп. Марку (Арндту))

17/30 июня 1988 г.

<...>

Я все еще не мог окончить свою работу об истории Русской Церкви после революции, хотя часть уже мог послать в типографию. Мне мешает то, что я по старости лет медленнее работаю, а кроме того, не хватает мне помощи. Для автора такого труда требуется помощник-корректор. Мне помогает старшая дочь, но у нее мало времени, ибо она теперь весь день бывает занята на службе. Все-таки она мне помогает в проверке написанного и в переписке начисто. Уж очень поздно, зимой, Владыка Лавр попросил меня заняться этой работой. Все-таки надеюсь, через месяц-полтора смогу закончить историю. Сейчас в положении Церкви повторяется реформа, делавшаяся Сталиным в 1943 г. Тогда Сталин был более широк в перемене положения, чем теперь Горбачев. Открытие церквей тогда было шире, количество открытых церквей дошло до 20.000. Теперь много отстают, хотя Харчев говорил, что есть около тысячи прошений. Теперь все притеснения сваливают на Сталина и Брежнева, но пока продолжают славить действительного их первого зачинщика, Ленина, нам рано радоваться. Хуже всего то, что за это время завели догматические компромиссы в богословии с коммунизмом и придумали фальшивое богословие революции и "мира". К сему прибавляют мало ограниченный экуменизм. Выступления еретиков и даже раввина в праздновании 1000-летия крещения Руси и самое их приглашение, вероятно, очень удивило бы Святых Отцов.

Дошла ли до Вас недавно вышедшая в Джорданвилле книга писем Митрополита Антония? Я участвовал в редактировании пояснительных примечаний. Хороша там биография (по Архиеп. Никону). Я получил некоторое количество экземпляров. Если издатели Вам книгу не прислали, я могу Вам послать.

<...>

(С.Я.Красовицкому)

24 июня/7 июля 1988 г.

<...>

Меня Ваши вести не удивили. Вспоминаю, как в 1943 г. у нас начали радоваться сталинской новой политике по отношению к Церкви. Вскоре после приема Сталиным Митр. Сергия у нас было Совещания в Вене с находившимися в Германии архиереями. Мы тогда же догадались, что отступление только временное.

В Париж как-то проникла запись доклада Харчева на встрече с преподавателями Высшей партийной школы. Это объяснение партийным атеистам, почему "перестройка" коснулась Церкви. Присланный Вами материал, как и др. данные, объясняют: за истекшие годы успели перевоспитать церковников, и они совмещают религию с коммунизмом. Но если при Брежневе и Хрущеве стали ликвидировать уступки Сталина в военное время, то совершенно таким же образом можно будет сделать подобный же поворот. Однако, опыт для безбожия все-таки опасный. Византийские Императоры-иконоборцы тоже могли думать, что окончательно победила их ересь, но "человек предполагает", а Бог иногда направляет дело по-иному. Но нашим людям важно знать, что за благообразием совне глядя Московской Патриархии прячется волчья шкура.

Если теперь начнут открывать приходы (по словам Харчева, есть около тысячи прошений), то хватит ли священников?

Как это ни странно, в местной печати мало слепых оптимистов перестройки, а среди обывателей, в том числе наших, еще есть. Моя работа по истории Церкви после революции продвигается, хотя медленнее, чем было бы, если бы я писал ее лет на десять помоложе.

Настя послала Вам книгу с письмами Митроп. Антония. Дай Бог, чтобы она дошла до Вас поскорее. А историю как будто скоро начнут набирать. Меня просили присылать материал по мере написания. Я послал девять глав. Молитесь, чтобы мне не свалиться до окончания. Хотелось бы закончить эту работу до смерти, которая в моем возрасте обычно бывает недалеко.

<...>

(Н.П.Чурилову)

17/30 января 1989 г.

Дорогой Николай Павлович,

Спасибо за Крещенское письмо, которое получил на днях, по аргентинским условиям, может быть, довольно скоро. А вчера была проверка: звонил по телефону и справлялся по Вашему поручению, получил ли я письмо и как себя чувствую. Письмо получил и Вам сочувствую, и здоровье мое улучшается постепенно, так что свои прогулки я вернул к предоперационному размеру. Спасибо за интерес.

А что касается Вашего настроения, то у каждого из нас есть предел способности к работе его же не прейдеши. Я наблюдал это у Митрополитов Антония и Анастасия, и у талантливейшего, мало известного Архиепископа Гавриила, великого знатока богословия, и особенно богослужений и церковного пения. У него была блестящая память. Отец мне рассказывал, что, когда возвращались с Собора в Ставрополе в 1919 г., до какой-то узловой станции все соборяне ехали в одном вагоне. Еп. Гавриила всю ночь осаждали другие соборяне с разнообразными богословскими вопросами, и он блестяще отвечал, благо и память у него была исключительная. Судьба каждого человека когда-то постареть, и подкрадывается это незаметно, часто давая себя знать после какой-нибудь болезни в старости. Я огорчался, когда меня вышибли из Синода еще способным к работе, а когда заболел во Франции и после трех недель в больнице совсем не мог ходить, то увидел ясно, что моя активная песенка спета, деваться некуда. Надо только благодарить Бога, когда что-то в ограниченном размере еще можешь сделать. Надо помнить, что всякая наша немощь не от интриганов, а по воле Божией. Слава Богу, что убирает Господь из мира сего не скоропостижно, дает время для покаяния. Надо благодарить Бога, если дает возможность что-то хоть малое полезное делать и пользоваться случаем, когда Бог дает тому возможность.

Мне сейчас Он дал силы написать работу о Церкви и послал мне много нечаянного материала.

Думаю, что, когда прочитаете ее, то найдете для себя кое-что нового, хотя Вы со мною не согласны в оценке М. Сергия. Не знаю, напр., приходилось ли Вам читать его и Евдокима заявления в одобрение и поддержку обновленчества? Меня всегда удивляло, что после этого его все-таки указывали как Заместителя Местоблюстителя, хотя и не в первую очередь.

Я понимаю Вашу мысль относительно богослужебного языка, и особенно в отношении молитвослова. У меня являлась мысль, что для начала надо было бы ограничиться некоторой "русификацией", а не полным переводом молитвослова, хотя бы сокращенного. В нем перевести малопонятные слова и обороты с похожей на славянский язык внешностью. Но это большая работа, для которой я не подготовлен и не мог этим заняться. Для знатоков и любителей славянского это, вероятно, звучало бы святотатством, но помогло бы сохранить хотя бы некоторый звук славянского и понимание его в некоторых случаях облегчить даже интеллигентам. Что Вы думаете?

Мне очень досадно, что Вл. Виталий отказался от печатания Вашей прекрасной работы. Не знаю, кто теперь для него авторитет, и с кем стоило бы об этом говорить. Со мною он вежлив, но это все.

Архиереи и некоторые друзья от меня требуют, чтобы я писал мемуары. Закончив дело с книжкой, я думаю этим заняться, а между тем буду писать маленькие статьи по текущим вопросам.

Поскольку есть оказия в Б. Айрес, посылаю Вам последний номер Вестника. Мне дадут другой экземпляр.

Храни Вас Господь.

Епископ Григорий.

(В.И.Алексееву)

12/25 февраля 1989 г.

Дорогой Василий Иванович,

Большое Вас спасибо за все мне присланное. Вторую беседу с Харчевым я видел раньше только частично. Об Аверинцеве я слышал, как о человеке церковном. Таковым показывает он себя и в переводе Шестопсалмия.

Я тем временем получил другой интересный документ: сочинение Зои Крахмальниковой "Горькие Плоды Сладкого Плена", - раскрытие духовной сущности Сергианства. Сочинение, написанное со знанием дела и свидетельствующее о начитанности автора. Митрополит тоже получил это и сказал мне, что у него оно уже печатается. Это 28 страниц без интервалов между строчками. Я был очень обрадован, что Митрополит оценил это сочинение. Как раз сейчас он от кого-то получил очень хитро, с осведомленностью написанный доклад о том, что нам надо бы начать переговоры - как теперь принято говорить, "диалог" - с Московской Патриархией.

Я составлю для Синода критику этого хитро поставленного предложения. Надеюсь, что полученная записка Зои Крахмальниковой будет важным аргументом против этого предложения, сделанного то ли по прекраснодушному недодуманию, то ли по подлой попытке свихнуть Синод с прямой дороги. Записка никем не подписана, но автор претендует на то, что он мирянин. Не знаю, надо ли ему верить. Во всяком случае, подобные мысли высказывал о. Александр во время Собора, и я не думаю, чтобы он образумился. Я с ним встретился на похоронах Н.А.Ильинской и мимоходом спросил, будет ли Съезд. Он ответил утвердительно, но, боюсь, без большого желания меня там видеть.

Я закончил первую корректуру своего сочинения, но еще не знаю, как его будут печатать: отдельной книжкой или частью Сборника в память Тысячелетия. Я высказался за первое, но Вл. Лавр еще не сообщил мне своего решения. До сих пор не могу себе представить, сколько страниц я написал.

Передайте мой сердечный привет Людмиле Васильевне. Приветствую Вас и ее с наступлением Великого Поста. Но как это будет у вас с богослужениями?

Призываю на Вас обоих Божие благословение и остаюсь с любовью во Христе Ваш доброжелатель

Епископ Григорий.

(Г.Рябову)

11/24 августа 1989 г.

Дорогой Гелий!

Спасибо за Ваше письмо и особенно за Ваше усердие во имя памяти наших царственных Страстотерпцев. Вы уже сделали великое дело. Но, когда идет речь о хранении святых мощей мучеников, то наступает иногда пора, когда наша человеческая воля теряет всякую силу. Тогда, помимо нас, или даже вопреки нам, стечением обстоятельств временами совершаются вещи для вящего прославления святых, которых мы, по своей ограниченности, не можем ни предусмотреть, ни предупредить, ни оценить по достоинству.

Ко всему этому прибавляется вопрос, чего мы заслуживаем по грехам нашим? Ведь греху цареубийства предшествовал всенародный грех нарушения присяги и осуждения Царя согласно революционной пропаганде. Дальнейшее - это его последствия со все большим и большим нравственным падением нашего народа во всех его классах. Прочитайте стихотворение Хомякова: "Не говорите, то былое" и увидите, что перечисленные им народные грехи умножались со дня на день.

Я очень понимаю, какой поддержки, в том числе и иностранной, Вам нужно. Со своей стороны я делаю и буду делать все, что только можно, но, увы, я стар и не у дел, и во многих отношениях немощен, но стараюсь использовать свои связи и еще остающиеся силы.

От всего сердца молюсь, чтобы Бог помог Вам и хранил бы Вас от всяких бед и напастей.

Епископ Григорий.

(В.И.Алексееву)

17/30 сентября 1989 г.

<...>

Спасибо за сообщение о статье Мит. Антония против софианства и за предложение прислать мне копию. Я был бы Вам за нее очень признателен. К сожалению, он не мог быть знаком с докладом моего отца по этому вопросу Собору в Карловцах в 1938 г. К сожалению, доклад длинный, и едва ли его кто-нибудь перепечатает. Но он очень убедительно раскрывает гностическое происхождение булгаковского софианства (докл. напечатан в Деяниях Собора). Мой отец был членом Всероссийского Собора, что давало ему право участия в любых областных соборах, но он не смог приехать в Карловцы в 1938 г. Он прислал свой доклад, но к Собору он опоздал. Однако, ввиду его важности, его решено было напечатать в Деяниях. Отец в Польше еще напечатал очень интересную брошюру по этому вопросу.

<...>

(Н.П.Чурилову)

29 октября/11 ноября 1989 г.

Дорогой Николай Павлович,

Вчера получил Вашу статью о демократии. Спасибо как за присылку ее, так и за написание. Как я Вам писал, я ожидал, что в этом вопросе у нас с Вами не могло быть разногласия.

<...>

В общей идеализации демократии, исключающей всякую власть "Божией милостью", я вижу одну из побед антихристова духа в мире и, в сущности, один из элементов безбожия в применении на практике.

Я особенно занялся этим вопросом в 1929 г., когда приехал в Польшу в разгар там полемики о правах мирян в порядке демократии. Митр. Дионисий печатал все мои статьи, а возглавлялись "демократы" тайно старшим членом Синода Архиеп. Алексием. Главным пропагандистом был некий Свитич, окончивший семинарию и потому считавший себя специалистом в церковных вопросах. Когда я первый раз приехал в Варшаву, меня как "монархиста" за мои статьи против соборности в форме демократии обругали в главной польской газете. В течение одной недели меня укорительно поминали три раза. Не говорю уже о социалистической газете на русском языке в Варшаве ("За Свободу", если не ошибаюсь).

Интересно, что левые элементы в клире все почти стали после революции обновленцами.

<...>

(Н.П.Чурилову)

3/16 декабря 1989 г.

<...>

С тех пор как я писал Вам, в Москве было два характерных события: прославления Патриарха Тихона вместе с патр. Иовом в Успенском соборе, но без народа, которого, кроме узкого круга, в церковь не пускали, а второе - начало "религиозных" передач в Москве по телевизии. Выступал Митроп. Питирим с кратким поучением. Американский корреспондент отметил, что в его выступлении ни разу не был упомянут Бог. Последуют выступления представителей разных религий, а руководит программой коммунистка партийная. Она сказала репортеру, что не вмешивается в редакцию выступлений.

Сейчас Патриархия идет по общепринятому экуменическому пути, сиречь приготовляется (как и Папа) к принятию антихриста, и ей не много надо будет менять. А вот Александрийский Патриарх провозгласил, что Магомет - святой, и в греческом православном мире не заметно, чтобы на это реагировали. Так что в мире становится все более смутно, и при этих условиях я все менее интересуюсь тем, чтобы продлять свою жизнь.

Вопрос Царских мощей остается для меня неясным. Нашедший их исповедует себя верующим. Мой приятель считает его верующим, знаком с ним и его идеями более двух лет и верит его добрым намерениям. Я не могу иметь обоснованного мнения и полагаю, что если мощи действительно Царские, то Господь как-нибудь это откроет ясно для всех.

Престольный Праздник в соборе прошел при очень большом стечении богомольцев, служили с Митрополитом два его викарных и 10 священников. Я только приобщался и был на трапезе. Митрополит был в хорошем настроении, видимо, довольный многолюдством. Он, как говорят, впервые был в своем соборе в престольный праздник.

<...>

(С.Я.Красовицкому)

5/18 декабря 1989 г.

Дорогой Друг,

Ваше письмо от 11/24 ноября мною исправно получено. Спасибо за сообщение. Хотелось бы знать, получен ли Вами документ на выезд. Пожалуйста, сообщите, ибо когда он будет получен, можно думать о билете. Конечно, нам важно, чтобы Вы приехали сюда или в Канаду, куда от нас путешествие самое простое. Франция для меня неудобна, ибо ехать далеко мне трудно, и, т.к. ближние никуда меня не пускают одного, путешествие было бы вдвое дороже. Конечно, сейчас, зимой, вообще не так просто путешествовать, напр. на автомобиле. К тому же у нас уже наступила очень необычная по своему холоду зима. Что-то подобное было более чем 50 лет тому назад, до моего прибытия в Америку. Обычно холода здесь наступают не такие сильные уже в январе. Вообще же важно знать, когда Вы получите разрешение на выезд и какое оно будет: в любую страну или с какими-нибудь ограничениями? Я редко встречаю кого-либо приехавшего из России. Поэтому не у кого что-либо узнать по этой части.

Вам говорили о моей бодрости. Она больше бодрость духа, чем тела. Слабость у меня проявляется в ногах. Я без труда езжу в церковь по воскресным дням и по праздникам, но стоять мне трудно. Поэтому не служу, а только приобщаюсь и иногда проповедую.

Вы спрашиваете, почему пишу о близости смерти? Очень просто: по моим наблюдениям, люди редко живут после 87-ми лет, а я уже перешел этот возраст и, поскольку старикам надо готовиться к смерти вообще (это хорошо и молодым), - я часто об этом думаю и стараюсь быть наготове, чего и Вам желаю, хотя Вы, видимо, много моложе меня. Пример Сахарова показывает, что при бодрости все-таки можно умереть неожиданно в то время, когда ведешь деятельную жизнь. Память смертная вообще рекомендуется святыми отцами.

Что касается телевизии, то, конечно, это явление обоюдоострое. Если не пропускают порнографии, она может быть безвредной. У нас это почти так. Желающие ее видеть могут это себе устроить, а иначе можно быть от нее свободным. Я смотрю только вести и иногда явления природы. Бывают интересные фильмы о жизни зверей и птиц.

Вы, кажется, получили в свое время Деяния 2-го Всезарубежного Собора. Посмотрите там в конце доклад моего отца о софианстве и другой - Архиеп. Серафима на ту же тему.

Медленность почты побуждает меня на всякий случай заранее поздравить Вас с наступающими Праздниками Рождества Христова и Богоявления, а также послать Вам лучшие пожелания к наступающему Новому Году. Господь да хранит Вас и Вашу семью.

С любовью во Христе

епископ Григорий.

(В.И.Аксенову)

Вы спрашиваете, пишу ли я воспоминания? Признаюсь, не нахожу для этого времени, и будут ли они вообще нужны, ибо не уверен в долговечности мира сего после грядущих событий. Думается мне, что не напрасно иудеи ожидают воцарения их Мессии в течение 2-3 лет. Перестройку я не склонен воспринимать оптимистически, особенно имея в виду совместный труд Папы и иудеев в приготовлении "Мессии". Но, конечно, независимо от этого, надо вести свою церковную работу, ибо Московский Патриархат в своем экуменизме очень явно приготовляет "новый мир", отнюдь не христианский. Вот один из старших московских митрополитов договорился до того, что намерен издать Коран, а один из главных деятелей московской иерархии в интервью много говорит об объединении с мусульманами. Александрийский Патриарх тем временем объявил уже Магомета святым. Между тем, относительная "свобода" побуждает некоторую активность добрых элементов в России.

Подбираю еще материал для издания 3-го тома моих сочинений. В Н. Йоркской библиотеке нашли копию важной моей брошюры, изд. в 1927г.

<...>

(Н.П.Чурилову)

27 июня/10 июля 1990 г.

<...>

То, что теперь называют "сергианством", конечно, давно перешло те границы, которые были в 1927 г. и далее при жизни Митроп. Сергия. Развивая принцип соглашательства для сохранения церковной организации, преемники, особенно Пимен и его иерархи, составили совсем новое направление. Это уже люди, которые прошли особую обработку, "воспитание" в периодических воспитательных встречах с церковными кагебистами. Об этом говорил в своем докладе Фуров и его преемники. Вот эту подготовку прошел нынешний Алексий II. Первый Алексий еще кое-как иногда барахтался, пробовал жаловаться на притеснения Церкви, но потом легко сдавал свои позиции. Пимен уже и не спорил. Алексий, как его предшественник, которого на время сажали для перевоспитания, уже и без такого воздействия принимал к исполнению все требования безбожников... Теперь нет своей линии, а главный принцип "как прикажут". Нынешний Алексий особенно себя в этом зарекомендовал. Я только что получил новый номер Вестника Русского Христианского Движения, в котором использованы материалы Совета по делам религий времени Патриарха Алексия. "...Партия и государство заботятся о воспитании человека нового общества, свободного от идеалистических, в том числе и религиозных предрассудков".

Каким-то образом в этом журнале помещаются материалы советско-доверительные.

<...>

(Священнику Д.Дудко)

25 августа/7 сентября 1992 г.

Дорогой Отец Димитрий!

Посылаю Вам только что вышедший из печати том моих сочинений. Делаю это под впечатлением только что прочитанной Вашей статьи под заглавием "Попытка Осмыслить".

В конце этого третьего тома Вы найдете мою статью о Вас, написанную более десяти лет тому назад под впечатлением и по поводу Вашего внутреннего покаяния перед Московской Патриархией.

Все эти годы я вспоминал Вас с любовью и скорбью, опасаясь, что через покаяние перед врагами Божиими Вы уже погубили свою душу. Однако, сравнивая Ваше заявление, сделанное "из-под палки", с последней Вашей статьей, я вижу, что у нас с Вами в убеждениях осталось нечто общее.

Вы пишете: "Но придется ли избирать? Мы забываем о том, что мир движется к концу. Страшная экология, упадок нравов, увеличивающаяся преступность". Это у Вас чрезвычайно неполный перечень признаков приближающегося конца. Есть нечто и более страшное. У нас здесь очень заметно фактическое уже существование, хотя еще не вполне укрепившегося, не христианского международного правительства; подготовка единой всемирной валюты, стремление уничтожить национальные границы, заявления иудеев о скором явлении миру "Мессии", по-нашему Антихриста... Было опубликовано, но мало кем замечено соглашение Папы с Иудеями о совместном труде по подготовке пришествия "Мессии".

Второе пришествие истинного Мессии, Господа нашего Иисуса Христа, совершится без человеческого труда и политических махинаций. О создании новой, всеобъединяющей религии появилась большая литература, едва ли до Вас доходящая. В это дело, по соглашению с Папой, включился атеист Горбачев, а иудеи трубят здесь о том, что в самом скором времени объявится миру их Мессия. На языке современных деятелей это называется созданием "Нового Мира", который уже много лет тому назад был объявлен целью масонства. Первой и главной победой этих темных сил было устранение в России Того, Кто, по слову Апостола Павла, был в мире "Держай".

Есть много пророчеств о явлении Сына Беззакония в век Апокалипсиса. А что касается оптимистических предречений преп. Серафима, то они сомнительного происхождения, часто являясь плодом оптимизма и прелести. Более несомненна подлинность предупреждений св. Иоанна Кронштадтского. Желаемое блаженство Антихристова мира лжепророки представляют нам как образчик светлого будущего, которое в истории уже было и прошло неузнанным и нашим народом отвергнутым. Мы переживаем уже начало последнего периода в жизни человечества.

Теперь из предсказанного может оставаться малое стадо, к которому я сам хотел бы принадлежать по милости Божией. Оно малое, потому что большинство в наше время завлекается в сети лжи и греха. Спасать кого-то из близких от этого можно только по силе нашей любви к Богу и заблуждающимся.

Когда святые Отцы разоблачали ересь и привлекали уклонившихся в нее обратно в Церковь, то это было проявлением их любви к заблуждающимся. Делать это мы должны не ради, как Вы пишете, "нашей правды", а ради правды Божией.

Приведу пример: важным предметом, разделяющим нас с Патриархией, является экуменизм - ересь против догмата о единственности Церкви, исповедуемой в Символе Веры. В 1948 г. на совещании представителей разных Православных Церквей в Москве была очень ясно определена несовместимость экуменизма с Православием. Особенно хорошим был доклад протоиерея Г.Разумовского.

В 1961 г. КГБ признало, что экуменизм полезен для советской политики. Патриархии приказали его усвоить и войти в состав Мирового Совета Церквей. Этот приказ безбожников продолжает исполняться Московской Патриархией и до сего дня.

Скажите: если отвержение арианства, как ереси против учения Церкви о Христе как Сыне Божием, было вещанием Истины, то почему не имеет такого же значения и не заслуживает исповедания вошедшее в Символ: вера в Тело Его - Церковь, как ЕДИНУЮ? Почему искажение Православия Арием перед лицом Божиим было недопустимым, а принятие ереси многоцерковного экуменизма по приказу безбожников должно покрываться и доныне соблюдаться в якобы свободной Церкви Патриарха Алексия II? Почему осуждение Соборами ересей признавать актами любви по отношению к соблазненным Арием и другими еретиками, а отвержение в таком же порядке иерархии экуменизма - считать актом противоречащим любви? Где в святоотеческих примерах исповедание истины обязательно только в меру личной безопасности (то, что мы называем сергианством)?

Разве не актом любви было, например, первое правило 6-го Вселенского Собора, перечисляющее целый рад осужденных ересей? Был ли это - акт злобы, или напротив, указывающий верующим правый путь?

Наступление апокалиптического времени должно делать нас, как остающееся "малое стадо", особенно тщательными в хранении истины, когда нам говорят теперь о скором появлении "Сына погибели".

Помоги Вам Бог без предубеждения осмыслить весь посылаемый матерьял и принять правильное решение.

Милость Божия да будет с Вами.

Епископ Григорий.

(Н.П.Чурилову)

31 октября/13 ноября 1990 г.

Дорогой Николай Павлович,

Простите, что так долго не отвечал на Ваше письмо 20 сентября. Уж очень я стал медленным на старости лет.

Между тем, накоплялись разные дела, в которых я должен был участвовать, в том числе и участвовал в заседании Синода с последующей перепиской. Я никак не участвовал в начале Суздальского дела, но когда оно уже началось, приход приняли и повели дело в открытую, я считал, что мы должны поддерживать принятых священников и прихожан. Между тем, некоторые архиереи больше думали о том, как бы не ошибиться в ком-нибудь из принятых, чем о самом деле их исповеднического опасного труда. Доверие или недоверие к ним должно было решаться до того, что их принимали. Но у нас вышло, что пошли в открытую борьбу, не давая своим людям полномочного вождя. Моя военная кровь никак не может мириться с такой робкой тактикой, мучительной для людей, вовлеченных в исповедническую акцию.

Нового Патриарха, явного ставленника и избранника КГБ, мое нутро никак не приемлет. Не говоря о его безудержном экуменизме, его признание своей греховности в сношениях с гражданской властью никак меня к нему не располагает, а побуждает думать, что в случае возвращения к прежним методам безбожников он стал бы таким же приверженцем любой гражданской власти без разбора. Это значит, что когда появится Антихрист, он поведет свою паству под его окрылье, а совести у него меньше, чем у его предшественника, который все-таки иногда старался барахтаться.

Я думаю, что общее у нас с Вами в том, что я очень ценю простых верующих, которые, не задумываясь над вопросами экуменизма и "сергианства", стараются вести свою личную церковную жизнь. Думаю, однако, что это не причина нам одобрять то, что внесли в церковную жизнь после 1927 г. В тот период сначала арестовывали преимущественно несогласных с Декларацией, а потом приступили к полному уничтожению религии. Тогда и многим обновленцам не поздоровилось до перемены политики в 1941-42 году.

Сейчас я получил новейшее послание Патриархии, еще не поспевшее попасть в печать. Многие грехи Патриархии там признаются, но не осуждаются. Экуменизм упоминается, но представляется в каком-то "облагороженном" виде. Вообще говоря, это сплошная ложь. Мне, вероятно, предстоит теперь изучать и опровергать этот документ.

<...>

Апокалиптический характер последних событий на юго-востоке несомненен. Об этом теперь много пишут в некоторых протестантских кругах, в частности, в издательстве, называющемся "Омега". Постараюсь прислать одну из главных их брошюр. Я был бы рад, если бы наши православные так же глубоко понимали совершающиеся в "свободном мире" события, как они. Времени впереди остается немного. Элементы отступления, конечно, бывали в разное время. Например, возьмите наших жидовствующих. Они были очень опасны и одно время сильно распространились, но тогда время еще не пришло.

Про Центр Христианской Информации ничего не знаю, а о том, что кроме иудеев в Америку приедут протестанты, читал в газетах. Все ли они действительно баптисты, выяснится здесь.

Получили ли Вы Юбилейный Сборник через Владыку Иоанна?

Божие благословение да будет с Вами. С любовью во Христе

епископ Григорий.

(Н.П.Чурилову)

24 ноября/7 декабря 1990 г.

<...>

Спасибо за частично добрый отзыв о моей статье. Я, конечно, никакой злобы к Митр. Сергию не питаю и упомянул то хорошее, что мог, напр., попытку выбрать нового Первоиерарха после смерти Патриарха. Однако, есть за ним и такие печальные явления, как присоединение к обновленцам, для которого я никак не мог найти ни малейшего оправдания. А что касается народа, то, конечно, грех его колоссален. Мне особенно запомнились первые дни революции, когда примеры верности присяге были редкими явлениями. К счастью, в моей непосредственной семье все было почтенно, начиная с того, что мой отец рапортом отказался приносить присягу Врем. Правительству. В день св. Георгия Победоносца в 1917 г. мой брат и я положили начало Российскому Союзу Монархической Молодежи. Раннее участие в борьбе против революции и жизненные примеры ведших ее и поддававшихся ей делают для меня понятной трудности в положении Митр. Сергия. Но ведь когда мы в истории Церкви почитаем мучеников и читаем об осуждении Церковью падших, то прославляем мучеников, но не можем за себя поручиться, что в то время не пали бы. Поэтому, когда я пишу о сергианах, то это не проявление злобы, а это только суд истории. Я очень жалею М. Сергия, но это не меняет того, что он открыл безбожникам доступ влиять на церковную власть. На днях я читал свидетельство чекиста, как заставили Патр. Алексия взять курс экуменизма, которого он не хотел принимать. Он сначала в 1960 г. всячески отказывался, откладывал, а потом сдался. С тех пор ересь живет. Горе Сергия было в том, что он, видимо, боролся, но после угроз и тюремного опыта впустил отраву в жизнь Церкви, а Алексий только поспорил, но убоявшись, затем впустил ересь в жизнь Церкви, и она там живет доныне. А то, что переживали верующие в то время, никаким словом не опишешь.

<...>

Время теперь действительно наступает страшное. Интересно, что здесь сейчас растет литература, посвященная построению "нового мира". Кроме писаний творцов этого мира, здесь растет литература, понимающая, что этот мир готовится как мир Антихриста. Есть и нарочитое издательство под названием "Омега". Там все понимают, кроме Церкви. Поэтому у них нечего противоставить ему. А Папа тем временем еще заключает какие-то соглашения с иудеями. В Иерусалиме, конечно, можно ждать всяких бед. Всемирные бедствия только начинаются. Так или иначе они коснутся всех, и чем выше цивилизация в стране, тем хуже будет переживаться. Но пока мало кто это понимает. Не знаю, успеет ли выйти мой третий том.

<...>

(В.Н.Лозовому)

1/14 марта 1991 г.

<...>

Ваш вопрос о том, сохранила ли Московская Патриархия апостольское преемство и действительны ли таинства, совершающиеся в ее недрах, является вопросом крайне сложным и требует особой осмотрительности в ответе.

Если Вы сравните Православную Церковь с могучим деревом, то м.б. ответ покажется более вразумительным. Вот растет прекрасное дерево, но Вы вдруг замечаете, что какие-то ветки на нем начинают хиреть, желтеть и даже совершенно засыхать. Определить с точностью момент бесповоротного засыхания очень трудно, ибо у садовника всегда теплится надежда, что ветка еще может поправиться. Поэтому нет никакой возможности с точностью указать на момент, когда соки дерева больше не питают данную ветку. Мы только видим, что дерево несомненно больно. Вследствие этого, Церковь никогда не торопилась отсекать заболевшую ветвь, как, скажем, это было в вопросе римо-католичества: переходный период длился около двух столетий, пока Церковь не смогла точно определить, что католики безнадежно ушли в ересь.

Церковь знает ряд градаций своего осуждения заболевшей иерархии. Так, бывает, что нет общения только с епископатом, но оно допускается в отношении низшего клира. Бывает, что и последнее прекращается, но миряне еще допускаются к чаше, как мало разбирающиеся в сложных церковных вопросах. Для примера, в нашей практике с т. наз. "Американской Автокефальной Церковью" у нас было прервано общение с их иерархией и клиром, но миряне к причастию допускались. Впрочем, в индивидуальном порядке, священник на исповеди разъяснял им причину такого положения и советовал определиться, а не мотаться с места на место.

Зарубежная Церковь не имеет абсолютно никакого общения с иерархией или клиром Московской Патриархии вследствие сергианского предательства, экуменизма и ряда других значительных причин. Когда нами принимаются ее клирики, то обязательно Епископом и через исповедь. В некоторых случаях, если данный клирик имел в Патриархии большой удельный вес, то и через публичное покаяние с амвона во время совершения часов. Как, наприм., было с архим. Валентином (Русанцовым), теперь Епископом Суздальским в составе Свободной Русской Православной Церкви.

На Ваш вопрос о том, есть ли надежда на возрождение иерархии Московской Патриархии, я лично ответил бы отрицательно. Во-первых, она вся состоит из подобранных властями людей, десятилетиями доказывавшими свою послушливость безбожной власти. Во-вторых, даже при облегчении внутренних обстоятельств, ни один иерарх Московской Патриархии не решился пойти на осуждение сергианского предательства и экуменической ереси, так что я боюсь, что Ваше предположение, что она стала бесплодной смоковницей, верно.

На сглаживание отношений между Московской Патриархией и безбожной властью рассчитывать не приходится, пока Патриархия продолжает слушаться КГБ, но поскольку в государстве это не для всех обязательно, то можно сотрудничать с непартийными учреждениями. Митрополит Сергий сделал попытку приспособиться к партии, и она привела к полному порабощению Церкви. Прямой целью безбожного правительства является полное уничтожение всякой религии. Поэтому, пока правительство СССР не отказывается от "ленинских принципов", Церковь не может не быть гонимой или притесняемой. Вопрос только в степени этих гонений, что зависит от политической выгоды в данный момент.

Украинская "Автокефальная" Церковь, конечно, никак не может почитаться законной. Апостольское преемство есть своего рода провод благодати. Если епископ или какой-то клирик совершил грех отпадения от Церкви, то законность его хиротонии на этом и прекращается. Остается только внешний провод (епископ) без энергии (благодати). Я бы никак не рекомендовал общения с этими украинцами. Всероссийский Собор 1917 г. благословил автономию, а не автокефалию. Иными словами, и существующая ныне автономная Украинская Церковь в данное время ничем не отличается от Московской Патриархии.

На Ваш вопрос об отношении к духовнику, страдающему "компромиссами", могу сказать, что в вопросах церковной истины и правды - Церковь никогда не знала и не знает компромиссов. Существует термин "икономии" (снисхождения), которым в наш век очень любят пользоваться, но он имеет смысл только при непременном условии, что люди знают, что им оказывается снисхождение и каются в совершенном грехе.

О чудесах в Лавре: таковые нередко совершаются вопреки грехам иерархии для поддержания веры "малых сих".

<...>

(Священнику С.Красовицкому)

9/22 июня 1991 г.

<...>

Поскольку в Ваших краях появился батюшка-демократ, да еще в епархии достаточно властного по характеру своему епископа, думаю, что Вам было бы полезно прочитать некоторые мои статьи по вопросу о демократии в Церкви. Их несколько в первом томе моих сочинений. Он у Вас есть, но, может быть, у Вас мало было времени, чтобы его читать и, может быть, что-нибудь перепечатать. В свете православного мировоззрения, в котором для православного невозможно идеализировать демократию, боюсь, что блистающий такими убеждениями батюшка едва ли может быть привлекателен. Не знаю, правда ли это, но мне говорили, что он не признает определений о прославлении Царственных Мучеников. Это уже нелояльность в отношении совершившей его церковной власти. К тому же, я слышал, что этот батюшка пренебрегает правилами относительно внешности священника. Такой демократизм уже смахивает на обновленчество. Кому могут быть нужны такие пастыри? Не внесут ли они смуту в нашу среду? Боюсь, что принявший его ничего полезного для Церкви от такого пастыря не увидит и скоро начнет думать, что с ним делать.

<...>

Меня очень беспокоит, что, по-видимому, у Вас и Ваших друзей слишком много разных взглядов, когда живем мы во время, требующее возможно больше единомыслия. В этом отношении в Америке сплошной разнобой. На днях Верховный Суд обсуждал вопрос о допустимости наготы на сцене. Несмотря на ряд консервативных членов Верховного Суда, определение вынесено двусмысленное, и думаю, что оно поможет фактическому допущению на сцене и телевизии полной наготы. Вопрос только в том, кто первый дерзнет.

В Мировом Совете Церквей на Съезде в Австралии были так экуменичны, что все православные возмутились и подали протест. Это было бы хорошо, если бы они не только протестовали, а и вышли бы из Совета Церквей, но на это православности уже не хватает.

<...>

(В.И.Алексееву)

10/23 июня 1991 г.

Дорогой Василий Иванович,

Спасибо, книжку теперь получил. Конечно, я еще не мог успеть ее прочитать, но случайно оказалось немного времени, чтобы, по крайней мере, начать ее читать и заинтересоваться ее содержанием. Во всяком случае, могу сказать, что Ваш труд является полезным вкладом в историю Русской Церкви. Не могу сказать, сколько смогу прочитать до Собора, потому что есть важные вопросы, по которым мне надо приготовиться к Собору. Еще не знаю, все ли наши архиереи приедут. Знаю, что Валентин собирается и получил разрешение на выезд. Поездка на Собор сама по себе для меня нелегкая, но еще осложняется тем, что через две недели после его начала, т.е., может быть, до его окончания, на мне лежит обещание участвовать в торжествах столетия прихода в Мэйфильд, Пенсильвания. Тамошние прихожане проявляли ко мне много любви и внимания, так что я должен сделать все возможное, чтобы к ним попасть, хотя бы и ценой большого утомления. У наших архиереев в России нет единомыслия. Я с ними ближе знаком, чем другие наши Преосвященные, и потому мое присутствие на Соборе очень важно. Выходит, что иногда и девяностолетний старик может пригодиться. Но в прошлую мою поездку, после, казалось, успешной поездки, по возвращении домой у меня был ударчик, как называют здесь - министроак.

На нашем Соборе возможны попытки Москвы вступить с нами в переговоры. Не удивлюсь, если для этого кто-нибудь приедет из Москвы.

В этом случае большая доля разговоров ляжет на меня, ибо я знаю эти вопросы лучше других Преосвященных.

На последнем Всемирном Экуменическом Съезде был большой скандал: там слишком сошлись с представителями австралийских язычников. Выступала их представительница. При посещении их подвергались языческим обрядам. Это вызвало общий протест всех православных делегатов, который мы теперь имеем. Однако, никто не решился выйти из членов Мирового Совета Церквей. Кроме того, представители нескольких Церквей имели совещание с восточными монофизитами. Они отказались от своей ереси, но не подписали определений IV Всел. Собора и хотят отмены его определений. Пока это разговоры в Комиссии. Что с этим будет дальше, не знаю.

Вы, кажется, приобрели Юбилейный Сборник с моей статьей, а имеете ли отдельное издание ее? Если нет - пошлю.

Шлю благословение Вам с супругой.

епископ Григорий.

(В.И.Алексееву)

14/27 июля 1991 г.

<...>

Положение в России хуже, чем Вы думаете. Мы, подобно Вам, очень надеялись, что хоть кто-нибудь из архиереев Патриархии отзовется на голос истины. Увы, только один как-то реагировал, а остальные переучены и перевоспитаны, по-видимому, достаточно прочно. Не напрасно вся работа КГБ в последние годы велась к перевоспитанию духовенства и нарочитому подбору послушных епископов. Только один архимандрит, столкнувшийся с этой работой КГБ и возмутившийся, перешел к нам в Суздале вместо того, чтобы стать советским архиереем. Нам пришлось перейти к созданию открытых приходов. Нам оставалось или ничего не делать, или создавать свою иерархию, что очень трудно, поскольку все друг друга подозревают. Архиеп. Марк организует обучение (заочное), но и это трудно. Есть много нам сочувствующих и отталкивающихся от Патриархии, но они мало знают о новейшей истории нашей Церкви. К этому прибавляется, конечно, деятельность агентов, сеющих разделение и клеветы.

<...>

(В.И.Алексееву)

4/17 апреля 1992 г.

<...>

Сейчас я получил копию документов недавно состоявшегося Московского Собора, который еще усугубил позор именующего себя Патриархом. От разоблачений его КГБешных заслуг он только отмахивается, и об экуменизме молчит, а о прославлении новомучеников отделывается только несколькими именами, умалчивая о тысячах. Придется вне очереди писать об этом.

<...>

(Протоиерею Льву Лебедеву)

13/26 февраля 1993 г.

<...>

В здешней стране на выборах Президента прошел человек безнравственный, который устраняет бывшие правовые ограничения мужеложников. Перед выборами наобещал три короба разных благ, а теперь стал говорить, что не может выполнить обещаний. Сразу почувствовалось облегчение порнографии, и ожидается много трудностей для богатых. Несколько баб получили министерские посты. Одним словом, срочно приступают к построению "нового мира". Все эти "достижения" в Америке отзовутся и в остальном мире.

Все-таки сейчас мы наблюдаем только "начало болезней", но и то неприятно. А в России все больше силы приобретают б. коммунисты.

<...>

(Священнику С.Красовицкому)

28 мая/10 июня 1994 г.

<...>

Несогласие Митрополита с Российскими Епископами есть, но те сведения, которые до меня доходили в качестве якобы его решений, не согласны с нашими правилами. Поэтому я жду Собора. Последнему я доложу свое мнение. Я, как епископ, по крайней мере, могу иметь свое мнение, а Вам - нельзя торопиться.

Не торопитесь, Друже, чтобы не попасть в лужу. К сожалению, и Епископы ошибаются, но сейчас есть разные мнения, хотя и нет общего бесспорного решения. Если Вы до Собора проявляете решение, лучше подражайте: я с решениями медлен и всегда помню, что враг бывает очень изобретателен и лукав. Он, обычно, подсказывает решение без любви, а в церковных делах это особенно важный элемент. Нам надо подходить к людям с любовью и заботой о их спасении. Во многих случаях это значит снисходительно протянуть руку спасения грешнику, а не думать прежде всего, как его наказать. Так мы поступаем в делах воспитания детей, а пастырство и есть - воспитание. Конечно, при этом никак нельзя одобрять ничего дурного. В этом иногда трудность выбора пастырских методов. А пастырство только карательное - от лукавого, и не созидает, а разрушает. Я не раз видел это на деле.

<...>

Я думаю еще, что Вы не учитываете, что вопрос о положении Российской Церкви на Соборе еще не обсуждался, а такой важный вопрос может окончательно решаться только Собором. Пока есть только различные подходы к этому вопросу. Почти три года приходы существовали, а ни Собор, ни Синод не отвечали на вопросы, предоставляя проблемам только расти. Этот ненормальный метод администрации требует решения, а Вы хотите, чтобы его срочно решали с точки зрения Вашей личной нелюбви к Владыке Валентину. Миссия в России нуждается в Епископах, а мы уже три года их не ставим. Кажется, у нас хотят идеальных кандидатов с нашей личной точки зрения, а потому - никто нам не по вкусу. Мы и тянем дело три года! Мне очень горько, что Вам, видимо, нравится такой ненормальный подход к делу по личной нелюбви к дельному Архиерею и полному равнодушию к судьбе его паствы. Сотня приходов - это большой кусок. Желая наказать Архиереев и не думая об их пастве, наш Синод порвал с ними общение, не запрещая их в священнослужении. Я не знаю такого прецедента. Это показывает, что это своеобразный случай переходного периода. Потому Вам, только священнику, а не Патриарху или Папе, надо быть поскромнее и не торопиться с самостоятельными решениями и заключениями. А что касается моих предложений, то они объясняются тем, что я из православного пастырства еще не выбросил побуждений любви.

<...>

Его Высокопреосвященству

Высокопреосвященнейшему Митрополиту Виталию

Председателю Архиерейского Синода

Русской Православной Церкви Заграницей

Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыко!

Очень давно уже, собственно, с первых дней возглавления Вами нашей Зарубежной Церкви, я с большим беспокойством и сердечной тревогой следил за тем, как быстро стала она скользить в пропасть административного развала и канонического хаоса.

Я все это время подавлял в себе желание откровенно высказать Вам свое беспокойство за судьбы нашей Зарубежной Церкви главным образом ввиду опасения, что всякое мое высказывание будет воспринято Вами как моя личная обида.

Поверьте, Владыко, что хотя у меня и не могло не быть чувства известного огорчения в отношении членов Собора и Вас лично, я по милости Божией ни к кому не питал никаких недружелюбных чувств. Как Вы и сами знаете, я всеми мерами старался и стараюсь в первую очередь руководствоваться интересами нашей Церкви и заграницей, и в России.

Я очень прошу Вас терпеливо выслушать мои наблюдения, касающиеся лет, когда я перестал быть секретарем Синода. Хотя я уже и не несу никакой формальной ответственности за последующие судьбы нашей Церкви, я не могу равнодушно наблюдать все происходящее теперь на моих глазах.

Наши беды начались с первого же Архиерейского Собора, состоявшегося после кончины Митрополита Филарета. На этом Соборе первым его незаконным актом было решении о предании следствию и суду о. Антония, которого члены Собора, фактически, лишили даже возможности подачи апелляции, ибо ему пришлось бы подавать ее тому Собору, который вынес незаконное постановление. Мое указание на нарушение канонов и консисторских правил было принято членами Собора только как пристрастие отца к сыну и никак не больше, а доклад о. В.Шишкова на имя Собора с указаниями на неканоничность производства по этому делу был принят как нанесение оскорбления Собору.

Может быть, Вы вспомните, что Вы самолично сказали о. Антонию, что хотели бы, чтобы он "исчез". Он тогда в полном недоумении спросил Вас, куда именно, на что Вы не соизволили дать ему ответа. Когда же он, по Вашему же собственному желанию, "исчез" из Зарубежной Церкви, Вы в спешном порядке объявили его подлежащим лишению сана, чего, слава Богу, не довершили. Этим актом наша Церковь лишилась исключительно трудоспособного и талантливого работника.

В результате Иерусалимская Миссия до сих пор так и не имеет своего Начальника, былой престиж наш в Иерусалиме (и в Патриархии, и в Израильском правительстве) оказался совершенно уничтоженным; Палестинское Общество, всегда бывшее мирским и самостоятельным, - сейчас судится с Синодом, отстаивая свои права, а немалые средства, полученные о. Антонием за конфискованное 40 лет тому назад имущество - почти все растрачены на несколько ненужных судебных процессов.

Чтобы иллюстрировать отношение членов Собора того времени в отношении меня, не откажите вспомнить речь на банкете по случаю Вашего избрания. Тогда еще протопр. - о. Иоанн Легкий, приветствуя Вас, сказал, что радуется, что в моем лице Вы будете иметь такого же опытного и верного помощника, как и три Ваших предшественника.

К величайшему моему удивления, проглядывая протоколы после окончания Собора, я увидел, что речь его была воспринята как "оскорбление всему Архиерейскому Собору". Это удивительное постановление так и осталось в протоколе как "назидание потомству".

В это время Вы предложили мне сохранить за собой имевшиеся в моем ведении приходы и прибавить к ним еще и несколько пеннсильванских. По Вашему указанию, я составил тогда список приходов, которые должны были войти в мою епархию. Но когда я пришел на заседание, то Вы задержали мой доклад по этому делу и резко обрушились на меня за мою "несостоятельность" как администратора и фактически поставили мне ультиматум: или самому подать прошение об уходе на покой, или же быть судимым Собором, хотя и неизвестно за что. Видя, что и Вы, и большая часть членов Собора ищете возможность изгнать меня из своей среды, я во имя церковного мира подал заявление об отставке, хотя ровно никакой вины, достойной суда и увольнения, я за собой не чувствовал. Причиной недовольства членов Собора было выставлено неумелое с моей стороны ведение дел в Риме, хотя я тогда полностью поддержал мнение посланного туда в качестве следователя Арх. Антония Лос Анжелосского.

Только покойный Арх. Серафим Чикагский, несмотря на уже предсмертную болезнь, написал Вам решительный протест против моего незаконного увольнения с Вашингтонско-Флоридской кафедры.

На этом же Соборе неожиданно было объявлено, что Секретарем Синода назначен Арх. Лавр, а его заместителем Еп. Иларион. В повестке Собора смена Секретаря не значилась. Мне пришлось самому указать Собору, что назначая на должность кого бы то ни было, надо предварительно освободить это место от другого лица, занимающего должность. Я сразу же подал в отставку. Меня, однако, не могло не беспокоить то, чего члены Собора не пожелали принять во внимание, а именно, что новый Секретарь Синода будет жить на расстоянии 200 миль от Канцелярии, а его заместитель - совершенно неопытный в канцелярской процедуре человек.

Мое такое скоропалительное удаление после 55 лет служения Зарубежной Церкви в должности Секретаря Синода (хотя и называвшейся в разное время по-разному) должно было показать нашим врагам, что у нас произошла революция, что, несомненно, отразилось бы плохо на престиже Синода. Заботясь о возможном в данный момент сохранении достоинства Синода, я должен был сам указать Вам на это обстоятельство. Видимо, Вы и сами почувствовали тогда некоторую неловкость, и мне была выражена лаконичная благодарность. Достойно внимания и то, что со мной обошлись, как с провинившейся горничной, именно в тот год, когда Собор постановил торжественно отмечать 50-летие со дня кончины Митрополита Антония. Собор совершенно игнорировал факт, что я не только был назначен на работу в Синод по личному желанию Митрополита, но и был одним из его ближайших и наиболее доверенных сотрудников.

Ввиду этого, отказалась от обязанностей Делопроизводителя Канцелярии моя дочь, которая в течение четырех десятков лет была моим негласным секретарем и ближайшей сотрудницей. У нее уже имелся громадный опыт работы при церковной администрации. Приняв безоговорочно ее отставку, Вы этим лишили Синодальную Канцелярию ее главного работника.

С моим и ее уходом сразу же закрылся Отдел Внешних Сношений Синода. Этот Отдела получал все большее и большее значение в глазах других Православных Церквей. Перепечатки из издававшихся им "Оповещений" уже стали появляться в официальных органах некоторых поместных Церквей. Это был новый удар по престижу Синода.

О расстройстве дел нашей Канцелярии я могу судить по ряду признаков. Так, мне из России были присланы копии Ваших писем Архиепископу Лазарю и Еп. Валентину. Во-первых, мне очень скоро удалось выяснить, что документы эти были неизвестны обоим Секретарям Синода, которым я и передал эти копии. К тому же, сам предмет этих писем по щекотливости своего содержания требовал бы представления Вами проекта их на обсуждение Архиерейского Синода. Но оказалось, что письма эти не только были отправлены без ведома Секретарей, но еще имели и целый ряд других дефектов, наглядно показавших несостоятельность Вашей личной Канцелярии. При наличии русских бланков, они были написаны в Россию на английских; у них не имелось не только номера, но даже и даты. В письме Арх. Лазарю не было указано, кому именно оно посылается, а титул Еп. Валентина был неполным. В довершение, и сам текст писем был далеко не на грамматической и стилистической высоте. К тому же еще выяснилось (что особенно страшно), что под обоими письмами стояла не Ваш собственноручная подпись, а факсимиле!

Благодаря неопытности Секретарей и полному незнанию или же намеренному игнорированию канонов, наша Церковь потеряла больше 20-ти приходов, два греческих монастыря и целый ряд клириков. Это привело наш Синод к еще одной громадной потере нашего престижа. Я уже не говорю о тысячах соблазненных нами мирян - греках и американцах. В числе ушедших от нас священников мы потеряли и несколько выдающихся, наприм. Мелехова, Палазиса, Карраса и др. Греческие священники, пожертвовавшие для перехода к нам своими очень богатыми приходами, вдруг оказались выжитыми из Русской Церкви. Все канонические и административные преступления против этих инородческих приходов приписываются ими Вашей личной антипатии ко всем не русским православным.

Синодальный дом перестал существовать как центр нашей администрации. Заседания Синодов и Соборов устраиваются, по большей части, в любом месте, только бы не в Синодальном Доме. При том, что Вы редко бываете в Нью Йорке, Вл. Иларион много отсутствует, а Канцелярия в его отсутствие не функционирует - в нашем былом центре часто не имеется ни одного ответственного лица, способного дать правильную информацию, или же понять, что надо делать с информацией, полученной со стороны. Нередко "ответственным" лицом оказывается очередной дежурный телефонист.

На Вашу секретаршу имеется много жалоб со стороны духовенства, посещающего Синод, главным образом за ее грубость и неприветливость. Мне известны случаи, когда она отказывалась связать Вас по телефону даже и с Епископами. Лично я не раз оказывался в таком положении. Впрочем, отказывая мне в связи с Вами, она со мной была вежлива. Но ее часто вызывающее поведение навлекает нарекания и по отношению Вас лично, ибо многое говорится и делается ею Вашим именем.

Синодальный собор, всегда славившийся своими уставными и очень благолепными соборными служениями, давно уже не имеет даже и одного постоянного священника. Роль такового старается посильно исполнять Вл. Иларион. Но люди, обращавшиеся в Синод за исполнением требы в его отсутствие, нередко получали мало вежливые отказы дежурных.

Постоянно сменяющиеся в соборе священники с видимым затруднением читают по церковно-славянски, делая ошибки даже и в часто повторяющихся субботних Евангелиях.

Не лучше обстоит дело и в Восточно-Американской епархии. Мне неоднократно приходилось слышать сетования наших священников на то, что со времени возглавления Вами этой епархии в ней ни разу не было епархиального Съезда, несмотря на то, что на пастырских съездах отцы настоятели Вас об этом настойчиво просили. У многих священников чувство оставленности Вами этой епархии, в особенности, когда они узнают о том, что в Канаде епархиальные съезды бывали.

У некоторых стало вызывать беспокойство опасение потерять гарантию сохранения своего приходского имущества. Так, имущество Восточно-Американской епархии и при нем прихода в Глен Кове вдруг было объявлено собственностью Архиерейского Синода, давно уже намеревавшегося закрыть приход, а недвижимость епархии продать в свою пользу.

Что касается наших дел в России, то Вы и сами знаете, сколько докладов я сделал по этому вопросу, ни разу не получив на них никакой реакции, ни Вашей лично, ни со стороны Канцелярии Синода.

Особенно огорчило меня Ваше запрещение мне в марте месяце представить лично свой доклад Синоду и принять участие в суждениях по его содержанию. Это совершенно беспрецедентный случай в истории Зарубежной Церкви. Я не знаю ни одного случая, когда Епископу было бы отказано в праве огласить свой доклад Синоду.

Актуальность моего доклада подтвердилась последовавшими одно за другим событиями в России. Правильно поставленная администрация должна предупреждать события, а не только наспех реагировать на них, как это совершенно очевидно происходит теперь. В результате мы довели дело возможного возрождения Церкви в России до самого нежелательного конца.

Гонимые завистью и злобой, некоторые наши Преосвященные оказали влияние на весь курс нашей церковной политики в России. Вследствие этого, наш Синод не понял смысла миссии нашего существования за границей.

Как я предупреждал Синод в своем последнем докладе, мы сделали абсолютно все возможное для того, чтобы вынудить Российских Преосвященных отделиться от нас административно.

Им пришлось исходить из Постановления Патриарха Тихона от 7/20 ноября 1920 г. за ј 362 для того, чтобы окончательно не погубить начавшегося дела возрождения Русской Церкви в нашем Отечестве. Наш же Синод, не имея перед глазами ничего, кроме карательной тактики, исходит только из положений нормализованной церковной жизни. А между тем, Постановление Патриарха имело в виду сохранение церковного строительства в совершенно беспрецедентных исторических и церковных обстоятельствах.

Указ составлен на разные случаи, вплоть до способов восстановления Церковного Управления в условиях даже его упразднения (см. ст. 9) и "крайней дезорганизации церковной жизни". Эта задача ставится для исполнения любому уцелевшему архиерею, только бы он был подлинно православным.

В таком положении почувствовали себя Российские Архиереи, когда почти два года подряд их запросы и обращения оказать поддержку против притеснений со стороны Московской Патриархии встречались полным молчанием со стороны нашего Синода.

Видя канонический хаос, вызванный в их епархиях Епископом Варнавой, и молчаливое попустительство в отношении к нему Синода, Российские Архиереи пришли к заключению, что иного способа не губить всего дела нет, кроме как им руководствоваться патриаршим Постановлением за ј 362.

Наш Синод незаконно убрал на покой Епископа Валентина за принятие им громадного прихода в Ногинске, который надеялся для себя получить Еп. Варнава, но никак не реагировал на то, что этот же Еп. Варнава предательски опозорил Синод, от его имени подавши прошение о принятии в общение с украинским самосвятом!

Я не знаю, читали ли на заседании Синода полный текст Постановления от 7/20 ноября. Я и сам раньше уделял ему сравнительно мало внимания, а теперь, прочитав его, вижу, что Российские Преосвященные имеют полное право на него ссылаться, и это обстоятельство вскроется в неизбежно предстоящей теперь полемике. Я боюсь, что своими решениями Синод уже открыл путь к этой нежелательной полемике, а она будет угрожать расколом не только в России, но и у нас здесь.

Односторонний подход любителей расколов очень опасен. Перед нами пример Лос Анжелосской епархии, как можно по строгости без любви и привязанности к карательной акции свести небольшую епархию (около 10 приходов) - к всего лишь одному!

Есть вещи, которых остановить никак нельзя, и от совершившегося факта - тоже никак не уйти. Если наш Синод сейчас не оценит правильно происшедшего исторического момента, то и так уже бесконечно подорванный его престиж (особенно в России) - будет окончательно и бесславно погублен.

Все годы существования Зарубежной Церкви мы пользовались уважением и славой ни за что иное, как за бескомпромиссную верность канонам. Нас ненавидели, но не смели не уважать. Теперь же мы показали всему православному мира, что каноны для нас пустой звук, и мы стали посмешищем в глазах всех, кто только имеет какое-то отношение к церковным вопросам.

Вот Вы и сами, на Соборе в Лесне изволили сказать нам, его участникам, что сейчас не время разбираться в канонах, а надо быстро действовать. Вы, будучи кормчим церковного корабля, торжественно, перед всем Собором, объявили нам, что теперь надо торопиться плыть без руля и без ветрил. Тогда Ваши слова повергли меня в большое смущение, но я, зная Ваше раздражение против себя от того, что настаиваю на необходимости жить по канонам, все же надеялся, что не все еще потеряно и что наши Преосвященные как-то отряхнутся от всего этого кошмара последних лет.

Подумайте, Владыко, о десятках тысяч соблазненных нами православных людей и заграницей, и в России. Не успокаивайте себя мыслью, что если где-либо вина и есть, то она поровну ляжет на всех наших архиереев. Основная вина все же будет на Вас, как на вожде нашего Собора. Мне приходилось слышать от некоторых Преосвященных, что бывает, что Синод постановляет одно, а Вы потом, не считаясь с бывшими постановлениями, самолично их или меняете, или же попросту отменяете.

Вот и сейчас, как стало уже довольно широко известно, после бурного мартовского заседания Синода, он разошелся, не вынеся ни одного постановления. На нем обсуждался вопрос об запрещении в священнослужении Российских Архиереев и, тем не менее, Вы требовали от Секретариата отправки указа об запрещении епископов, на находившихся даже и под следствием. И с точки зрения 34-го Апостольского правила, и церковно-административной - это беспрецедентное беззаконие.

Вспомните, Владыко, Вашу обличительную речь Митрополиту Филарету, когда в 1985 г. Вы минут 10 подряд громили его за нарушение 34-го Апостольского правила. Преступления Митрополита Филарета представляются мне совершенно ничтожными в сравнении с тем, что имеет место теперь. Он только награждал иногда по просьбе своего келейника чужих клириков, но никогда не вмешивался в дела епархий своих собратий, как стали делать это и лично Вы, и некоторые наши Преосвященные. О. Никита не смог добиться от покойного Митрополита тех неканонических актов, которыми теперь пестрит деятельность Еп. Варнавы и некоторых других с Вашего молчаливого согласия, как Первоиерарха, которому все эти обстоятельства должны быть хорошо известны.

Простите, Владыко, если мое письмо причиняет Вам огорчение. Я отнюдь не имел и не имею целью Вас уязвить и обидеть. Перечисляя сейчас в хронологическом порядке результаты Вашего правления последних лет (куда невольно пришлось включить и некоторые нарушения правил в отношении меня и о. Антония) - я отнюдь не имел целью жаловаться на свою судьбу. Вам, конечно, должно быть известно, что я ни разу не высказал никакой обиды или жалобы личного характера. Я пишу это письмо только для того, чтобы наглядно показать Вам, как съехавши с канонических рельс в 1985 году, мы стали все больше и больше отходить от основных церковных канонов и правил нашей Поместной Церкви и теперь довели все дела в России и у нас заграницей до самых печальных результатов.

Я был свидетелем и участником славного периода жизни Зарубежной Церкви, а теперь с болью смотрю на то, что считаю уже бесславным ее концом.

Рост наших заграничных приходов со смертью Митрополита Филарета прекратился. У нас не имеется никаких кандидатов для замещения архиерейских кафедр, что свидетельствует о том, что мы постепенно будем уменьшаться. И вот в этот-то судьбоносный момент мы запросто отказываемся от с такими трудами налаженной связи с Россией.

Наш Синод должен понять, что мы сами своими действиями вызвали ускоренный административный отход от нас Российских Архиереев. Он так или иначе должен был произойти на основании Постановления Патриарха Тихона от 7/20 ноября 1920 г. и нашего же собственного "Положения о Русской Православной Церкви Заграницей". Если мы сейчас этого не поймем, то только продемонстрируем перед всем миром нашу полную несостоятельность и такое же непонимание всей возложенной на нас Промыслом Божиим исторической миссии.

Российские Архиереи в резолюции от 22 марта заявили о своем молитвенном единении с нами и вознесении Вашего имени за богослужениями, а мы, вместо понимания беспрецедентного положения церковных дел в России и не думая о церковном строительстве и десятках тысяч соблазненных нами людей - отвечаем на все только канонами, предусмотренными для применения в нормальных обстоятельствах.

Вам совершенно необходимо резко и решительно повернуть руль нашей администрации в сторону соблюдения канонов, пока еще не поздно.

Не допустите же, Владыко, чтобы Ваше имя в истории Русской Церкви было связано не с продолжением мирного строительства церковной жизни, а с резким и позорным ее разрушением и в России, и Заграницей.

24 марта/6 апреля 1994 г.

Епископ Григорий.