ХРИСТОЛОГИЧЕСКАЯ ПОЛЕМИКА В IV в.
Св. Афанасий Александрийский, Св. Григорий Богослов

Все ереси, о которых шла речь, сходились в том, что они так или иначе отрицали Богочеловечество Христа:

- Отрицание совершенства человечества — Аполлинарий, который считал, что совершенным во Христе было только человеческое тело и телесная душа, но не ум (дух), вместо которого был Логос

- Отрицание Божества Христа. Здесь в свою очередь открываются две возможности, т.к. есть Евангелие от Иоанна, для всех обязательное, которое отождествляет в каком-то смысле подлежащим дальнейшему истолкованию Христа и Логос, и с другой стороны — Логос и Бога. Поэтому для еретиков, желающих отрицать именно Божество во Христе, возникает проблема — что делать с Логосом? поэтому различаются два способа отрицания Богочеловечества Христа по признаку триадологическому:

— модализм

— субординационизм, когда Сын и Дух подчинены Отцу, к тому же в ранних формах субординационизма подразумевалось, что Сын и Дух являются тварями.

Именно субординационистской триадологии придерживался Ориген и вообще в III в. такого рода учения были популярны. Поэтому Арий имел достаточно много последователей.

Модалисты не отрицают Божественность Логоса и Св. Духа, но отрицают реальность их существования самих по себе (ипостасность их существования). Для них это какие-то модусы Бытия, но не самостоятельные Бытия. Православные учат, что Бог един в трех самостоятельных Бытиях — трех ипостасях.

Характерно, что в позднем оригенизме Евагрия происходит возвращение к модализму от субординационизма Оригена, который на фоне уже арианских споров стал совершенно неприемлемым.

Другая характерная черта модалистских учений, как это формулировал Савеллий — модус существования Бога в качестве Сына (Царство Сына) будет иметь конец. Т.е. апостольские слова, что Сын передаст Царство Отцу, так трактовались.

Святой Афанасий Александрийский Великий (293—363)

Св. Афанасий для оформления православной догматики сделал неописуемо много, хотя оставил сравнительно мало сочинений. На I Всел. Соборе он сопровождал своего епископа св. Александра, будучи сам еще в сане диакона. На этом соборе он вряд ли мог проявиться, но в последующей полемике св. Афанасию принадлежала выдающаяся роль. Хотя все внешние обстоятельства его жизни как бы противоречили этому, т.к. хотя он и стал патриархом Александрийским и занял второй по чести престол, но в это время смутный период переживал Константинопольский патриархат — ариане устроили сильные гонения на православных, и св. Афанасий вынужден был много лет скрываться. Оправдывая свое бегство от преследований, он, в частности, говорил, что не хочет специально искать мучений, чтобы не вводить в грех мучителей.

Именно св. Афанасий стал главным проповедником и защитником “единосущия”.

Необходимо помнить, что в течение IV в. оформление православной догматики было сосредоточено на христологии и триадологии. Именно в христологии особенно велика роль св. Афанасия, а в триадологии — роль Свв. Каппадокийцев (о них см. след. главу).

Сочинения свт. Афанасия

В Византии к концу первого тысячелетия составился дошедший до нас довольно объемистый Corpus Athanasianum на греческом языке. Не все эти сочинения с равной достоверностью могут быть ему атрибутированы. Особенно важными являются:

- “Слово о воплощении Бога-Слова и о пришествии Его к нам во плоти” — безусловно его сочинение.

- “Защита никейских определений”

- Два письма “К Серапиону, епископу Тмуитскому о Духе Святом”

- “Защитительное слово” и некоторые другие.

- Особо важное значение имеют его Праздничные послания — традиционно отправлявшиеся к каждому празднику Пасхи окружные послания Александрийского епископа. Наряду с уведомлением о дате Пасхи в наступившем году (год начинался с сентября), они содержали поучения о смысле христианских праздников и об основных из вопросов текущих богословских споров. На греческом послания св. Афанасия сохранились довольно плохо, но существенные дополнения дают коптская и особенно сирийская версии.

Христология

Выступая против Ария в своем послании к епископу Адельфию, св. Афанасий пишет:

“Как тварь не была создана тварью, так тварь не могла бы быть спасена тварью, если бы Логос не был бы Творцом”.

Т.е. спасение твари не может совершиться без нетварного. Универсальность этого тезиса, который говорит нам о том, что такое спасение, что спасение — это Божественная жизнь, нетварная жизнь, и тварь ее в принципе не может дать.

В “Слове о воплощении Бога-Слова” Св. Афанасий говорит о том, за счет чего нас Христос спасает: наше спасение в собственном Его бесстрастии. Он принимает тело именно такое как наше, тело Адама. Оно спасает нас потому, что оно сохраняет и в нем действует бесстрастие Логоса.

Бесстрастие — состояние, когда отсутствует всякий вид страсти;

Страсть. Греч. и слав. термины выражают так много, что для передачи их на любом современном языке потребуется довольно много разных слов: страдание (напр., грядый Господь на вольную страсть), все что претерпевается невольно, но также и страсти — тоже невольное состояние, но по причине свободного уклонения ко злу, греховные страсти.

Не случайно это все выражается одним понятием, а не несколькими, т.к. именно следствием греховной страсти — стало страдание; с другой стороны, страдание нужно чтобы нас исцелить от греховной страсти.

Это касается и тех страданий, которые каждый испытывает в своей личной жизни и тех страданий, которые за нас претерпел Господь.

Благодаря тому, что Он по Божеству непричастен никакому страданию, то оказавшись в страждущем теле Он нас спасает.

Христология “псевдо-афанасиевой” части Corpus Athanasianum

Некоторые из важнейших мыслей аутентичных произведений св. Афанисия нашли продолжение в “псевдо-афанасиевой” части греческого корпуса его творений. (Согласно предположениям некоторых ученых, часть этих произведений могла принадлежать Маркеллу Анкирскому. В этом бы не было ничего удивительного, т. к. нередко в истории еретикам принадлежали лучшие формулировки православного учения по каким-то частным вопросам). Кто бы ни оказался автором этих произведений, для истории православного богословия они значат не меньше, чем аутентичные творения св. Афанасия.

В “Слове против ариан” (дошло в греческом корпусе св. Афанасия, но принадлежит неизвестному автору сер. или конца IV в.) мысль о том, как нас спасает плоть, принятая на Себя Логосом, поясняется еще следующим образом:

“Мы во Христе все оживотворяемся, потому что наше тело становится уже не земным телом, но оно уже теперь ологосенное (“ословесненное”) через Бога-Слова, который нас ради пострадал телом”.

Эта мысль вполне в духе св. Афанасия.

В другом сочинении (О Воплощении и против ариан, 8; авторство св. Афанасия под вопросом) сказано: Бог стал “Богом плотоносным”, чтобы мы стали “людьми духоносными”. Здесь подчеркивается полная “симметрия” обожения: совершенство вочеловечения Бога нужно для совершенства обожения нас.

Вочеловечение вводит нас во внутритроичную жизнь:

“Бог нам дал от сущности Отца начаток Св. Духа, чтобы мы стали Сынами Божьими по подобию Сына Божия. Ибо Он есть истинный и природный Сын Божий и носит в Себе всех нас, чтобы мы носили в себе Единого Бога”.

Здесь говорится, о том, что мы получаем через Сына Духа, а через Духа становимся сами сынами Божиими. В начале фразы устанавливается жесткий параллелизм между подобием человечества Христа нашему и подобием Богосыновства нашего во Христе с Его Сыновством Сына, природным, во второй части говорится, что Он носит нас всех, а не единого из нас какого-нибудь Иисуса-человека, чтобы мы носили в себе единого Бога. — Как Он носит в Себе всех нас, так мы должны носить в себе Его одного.

Если еще остаются сомнения относительно “количества” — можем ли мы настолько стать Богом, насколько Бог стал человеком) из псевдо-афанасиева трактата “Против Аполлинария”:

“Мы стали сотелесниками и общниками Христу, чтобы и человек стал Богом истинно, и Бог стал человеком истинно”.

— В едином Теле Христовом, по отношению к которому все христиане — “сотелесники” (выражение из Еф. 3:), одинаково “истинно” становятся: Бог — человеком, человек — Богом. Сформулированная здесь мысль будет звучать у святых отцов многократно, и мы скоро увидим ее выражения у Свв. Каппадокийцев.

Св. Григорий Богослов (Назианзин) (330—390)

О жизни и деятельности св. Григория Богослова недавно появился прекрасный очерк: Иером. Иларион (Алфеев). Жизнь и учение св. Григория Богослова. М., 1998.

Мы ограничимся самыми краткими наблюдениями относительно развития некоторых важных мотивов христологии св. Афанасия (и псевдо-Афанасия) у св. Григория Богослова. Из Каппадокийцев он больше всего писал на христологические темы, в основном, в своих беседах на праздники.

“Господь воплотился и стал человек дольний Богом, чтобы соединиться и стать с Ним единым, но и более того, чтобы стать мне настолько Богом, насколько Тот стал человеком ” (слово 29: 19).

Здесь прямо выражена мысль о “количественной” симметрии между вополощением Бога и обожением человека. Совершенство воплощения для того и нужно, чтобы даровать людям совершенство обожения. О том же говорит св. Григорий в Слове 40, на Св. Крещение:

“Веруй: насколько Бог стал ради тебя человеком, настолько и ты станешь через Него Богом”.

Нелишне подчернуть, что здесь святой отец обращается даже не к христианам, а к оглашенному, который еще только готовится принять крещение. Из этого мы должны убедиться, что учение о обожении составляет не какую-то далекую и почти эзотерическую область вероучения, но относится к самым основам христианской веры. Без правильного понимания обожения — цели Боговоплощения — не может быть правильного понимания и того, чем является само Боговоплощение. Другими словами, не может быть правильной веры во Христа.

Григорием Богословом вводятся еще некоторые важные термины и принципы:

Когда Логос воплощается, происходит Его “истощание” — “полный — истощавается (можно перевести — “опустошается”) от Своей славы и не для иного чего, как чтобы я имел участие в Его полноте” (Слово 38).

Здесь вводится понятие божественного “кеносиса” (слав. “истощание”): Бог “истощавается” (как бы опустошает Себя) от Своей славы, чтобы наполнить этой славой человека.

Говоря об особенно важных богословских принципах, нужно упомянуть о примененном св. Григорием к опровержению ереси Аполлинария принципе: то, что не воспринято, то не исцелено:

“Еже бо не восприятое не уврачевано, еже убо единится Богови, сие и спасается” (перевожу эту фразу со всей возможной буквальностью на славянский).

Любовь Божия не могла бы быть выражена без восприятия именно тела, а не просто души, Богом. Потому что всем ясно, что душа лучше тела, и Логос, воспринявший тело, воспринял и худшее (вплоть до худшего).